(цифровая версия книги © Трухан Александр)
[Здесь снова начинается сохранившийся текст Диона Кассия.]
Они уже было прошли первый и второй сторожевые посты врагов, но, подойдя к третьему, были замечены, так как женщины и дети от усталости, страха, темноты и холода не переставали просить мужчин вернуться. Пожалуй, все бы они погибли или попали бы в плен, если бы варвары не замешкались за разграблением добычи. В результате те из римлян, кто были посильнее, многое отняли, а бывшие с ними трубачи, сразу затрубив трохей (марш быстрого темпа, сигнал к наступлению) ввели противников в заблуждение, что это идут посланные от Аспрэна. Из-за этого они прекратили преследование. А Аспрэн, узнал о происходящем, действительно пришёл к тем на помощь. После этого также возвратились некоторые из попавших в плен; их выкупили те, кто был на родине. Им было позволено это сделать под тем условием, чтобы выкупленные не возвращались в Италию.
Позднее случилось следующее. Тогда Август, узнав о том, что произошло с Варом, как говорят некоторые, разорвал на себе одежду. Его охватили великая скорбь о погибших и страх за Германию и Галлию. Особенно [его пугало] то, что он предположил, как бы враги не двинулись на Италию и на самый Рим. К тому же у него уже не осталось войска из граждан цветущего возраста в достойном внимания числе, да и союзные войска, могущие быть полезными, понесли большой урон. Все-таки он стал подготовлять новое войско из наличных сил, и так как никто из бывших в призывном возрасте не захотел быть призванным, то он произвёл жеребьевку и отнял имущество и гражданские права у каждого пятого из не достигших 35 лет и каждого десятого из более старших, на кого пал жребий. Наконец, так как и при таком положении многие ему не подчинились, он казнил некоторых. Отобрав по жребию из тех, кто уже отслужил свой срок, и из вольноотпущенников столько людей, сколько смог, он закончил набор и тотчас же поспешно послал их в Германию с Тиберием во главе. Так как в Риме было много галлов и кельтов, или просто там проживавших, или служивших в страже, то он побоялся, как бы они не замыслили чего-нибудь дурного, и последних выслал на разные острова, а безоружным приказал выселиться из города.
Тогда он поступил так: никакие из обычных празднеств не были совершены, и не были справлены всенародные игры. После этого он услыхал, что некоторые из воинов спаслись, что обе Германии (верхняя и нижняя Германии, две римских провинции) приведены в оборонительное состояние и что вражеское войско не отважилось прийти на Рейн. Тогда_ он освободился от ужаса и принял определённое решение. Ему казалось, что такая великая и чрезмерная беда случилась с ним, очевидно, вследствие гнева какого-то божества. [Дальше следует подробное описание знамений и чудес, как предшествовавших поражению, так и совпавших с ним по времени; в числе знамений отметим, что] ...одна статуя Победы, находившаяся в Германии и смотревшая на вражескую страну, повернулась лицом к Италии.
[По Зонаре] - [10 г. н. э.] Тиберий не решался переправиться через Рейн, а довольствовался тем, что стоял на стороже, чтобы не дать варварам это сделать. Но и они не отважились на переправу, зная о его присутствии.
Кн. LVI, гл. 25, 2-3. [11 г. н. э.] По вступлении в консульство Марка Эмилия и Статилия Тавра, Тиберий и Германик (сын Друза) бывший в сане проконсула, вторглись в Кельтику и частично её опустошили; впрочем, они не победили ни в одном сражении так как никто не шел к ним навстречу, и не покорили ни одного племени. Боясь снова попасть в беду, они зашли не очень далеко от Рейна, остались там до осени и ушли обратно, справив день рождения Августа и устроив по этому поводу для центурионов скачки.
Книги LIX-LX.
[В LIX книге между прочими событиями описывается один поход Калигулы против германцев, а в LX - императора Клавдия.]
Кн. LIX, гл. 21, 1-3. [39 г. н. э.] [Калигула] отправился в Галлию под предлогом что-нибудь сделать с враждебными кельтами, так как они будто бы были беспокойны, а на деле с тем, чтобы вынудить денег с наиболее цветущих городов, как их, так и иберийских. Впрочем, он не объявил открыто о своем выступлении, а, прибыв в один из пригородов [Рима], тронулся внезапно, увозя с собою множество танцоров, гладиаторов, лошадей, женщин и всякие предметы роскоши. Прибыв туда, он никому из врагов не причинил вреда, так как только немного прошел за Рейн и сейчас же повернул назад, а двинувшись вслед затем как будто с целью похода в Британию, возвратился от самого Океана и очень сердился на подчиненных полководцев, имевших какой-либо успех. Зато он причинил очень много большого вреда покоренным, союзникам и гражданам.
Кн. LX, гл. 8, 7. [41 г. н. е.]. Однако, в том же самом году Сульпиций Гальба одолел хаттов, а Публий Габиний победил маврусиев (видимо у Кассия название племени передано не верно) и отличился в остальном: он взял обратно легионного орла, единственного, который был у них после гибели Вара. Поэтому как будто бы за дело Клавдий получил благодаря им обоим звание императора.
Книга LXVII
(В LXVII кн. описывается несколько случаев столкновений Домициана с германцами.)
Гл. 3, 5. [83 г. н. э. Отрывок в изложении Зонары.] Потом он двинулся в Галлию и захватил кое-какую добычу у [племен], живших по ту сторону Рейна и находившихся в договорных отношениях [с Римом]. Он гордился этим так, как будто достиг большой удачи, и увеличил воинам жалование, словно благодаря победе. Продолжение предшествующего отрывка - уже по собственному тексту Диона Кассия]. Он пошел походом в Германию (вероятно, подходящее название "Кельтика") и возвратился, не видавши нигде боя.
Гл. 7, 1 и 2. [59 г. н. э.] Домициан захотел отразить квадов и маркоманов, чтобы они не получили помощи от даков, пришёл в Паннонию для войны с ними и перебил послов, которых они вторично прислали для заключения мира...
Домициан, разбитый маркоманами и отступивший, послал спешно к царю даков Децебалу и заключил с ним договор, в котором ему раньше отказывал, несмотря на его частые просьбы... Гл. б, 1. [90 г. н. э.] Король херусков Хариамэр был изгнан хаттами из своих владений за дружбу с римлянами. Сначала он привлек на свою сторону каких-то сторонников и при возвращении из изгнания оказался сильнее прежнего. Потом они его покинули, так как он отправил к римлянам заложников и обратился за поддержкой к Домициану; но он не добился военной помощи, а получил деньги.
Гл. 5,2. [91/92 г. н. э.]. В Мэзии (вероятно ошибочно, жили в пределах Шлезвига) лигийцы стали враждовать с какими-то свевами и отправили к Домициану послов с просьбою о военной помощи и ее получили. Она была сильна не числом, а своим достоинством. Им было дано всего только сто всадников. Свевы были этим возмущены, привлекли к себе на помощь языгов и готовились к тому, чтобы вместе с ними перейти Истр.
Гл. 6, 3. [91/92 г. н. э.] Король семнонов Масий и Ганна (она была в Кельтике девой - предсказательницей после Веледы) прибыли к Домициану и возвратились от него после почетной встречи.
Книга LXXI
[В разных местах и отрывках LXXI книги передаются известия о борьбе Марка Аврелия с германцами, особенно с квадами и маркоманами.]
Гл. 3, 1. Сам Марк то и дело, так сказать, всю жизнь, воевал с живущими на Истре варварами, языгами и маркоманами.
Гл. 3, 1а. [166 г. н. в.] 6000 лангобардов и обиев (об обиях ничего не известно) переправились через Истр. Когда против них выступила кавалерия под начальством Виндекса и их предупредила пехота под командой Кандида, варвары обратились в полное бегство Прийдя в ужас от такого положения дел при первой же схватке, варвары отправляют к Иаллию Бассу, правителю Паннонии, в качестве послов царя маркоманов Балломария и еще 6 человек, выбрав их по одному от племени. Послы, дав со своей стороны клятву в верности миру, отбывают домой.
Гл.З, 2-4 [168 г. и. э.] Многие из зарейнских кельтов дошли вплоть до Италии и совершили много ужасного против римлян. Направляясь против них, Марк противопоставлял им подчинённых себе полководцев Помпейана и Пертинакса. Пертинакс настолько отличился, что позднее даже сделался императором. При этом среди трупов варваров были найдены тела вооруженных женщин. Хотя борьба была очень ожесточенна и победа оказалась блестящей, при всем том император, несмотря на просьбы воинов, не дал им денег.
Гл. 11-12, 3. [169-170 гг. н. э.] Марк Антонин остался Паннонии также ради того, чтобы вступить в переговоры с посольствами варваров, так как тогда их к нему пришло много. Те из них, во главе которых стоял двенадцатилетний мальчик Баттарий, обещали военный союз и получили за это деньги; они сумели помешать своему близкому соседу, династу Тарбу, явившемуся в Дакию с требованием денег и угрожавшему войной, если он их не получит. Другие просили мира, как, например, квады. Они его получили при условии отложиться от маркоманов, а также потому, что дали лошадей и много коров и обещали возвратить всех перебежчиков и пленников, сначала 13 тысяч, а потом и остальных. Вместе с тем они добились позволения на торговые сношения на рынках при условии, чтобы только вместе с ними туда не являлись маркоманы и язиги, которых они поклялись не принимать и не пропускать через свою страну, и чтобы они сами присматривались к римским обычаям и торговали продуктами. Таким образом, и они пришли к Марку, и многие другие прислали к нему послов с изъявлением покорности - одни по родам, а другие по племенам. Одни из них пошли походом в разные места, куда их послали, как и те из пленных и перебежчиков, кто был в силах, другие даже получили землю: кто - в Дакии, кто - в Паннонии, кто - в Мэзии и Германии и даже в самой Италии. Те из них, которые жили в Равенне, затеяли восстание, так что даже отважились на захват города. Поэтому он больше не стал вводить в Италию никого из варваров, но даже выселил ранее прибывших. Прибыли также еще астинги и лакринги на помощь Марку. Астинги, которыми предводительствовали Рай и Рапт, пришли в Дакию в надежде, там поселиться и получить за союз деньги и область. Не получив этого, они доверили своих жен и детей Клеменсу, как будто с целью силой оружия завладеть областью костубоков, а победив их, они нисколько но меньше беспокойства причинили и самой Дакии. Лакринги побоялись, как бы Клеменс, испугавшись и их, не вселил тех [т. е. астингов] в землю которую они сами [т. е. лакринги] населяли, неожиданно напали на астингов и достигли такого большого успеха, что те больше не могли предпринять враждебных действий против римлян. [Лакринги] попросили у Марка больших денег, конечно, их от него получили и потребовали область, за то, что нанесли поражение его врагам. Они исполнили то, что обещали. Котины дали сходные с ними обещания, приняли Таррутэния Патерна, заведовавшего его латинской перепиской, и как будто собирались в союзе с ним итти на маркоманов, но не только не сделали этого, но ещё страшно навредили ему самому, после чего были уничтожены
Гл. 3, 5. [171 г. н. э.] Когда маркоманы имели успех в одной битве и убили бывшего в ней начальником Марка Виндекса, [Марк] поставил этому последнему три статуи. Одолев их [эти племена], он был назван Германиком, так, как мы называем живущих в верхних местностях германцами.
Гл. 13-14, 1. [172 или 173 г. н. э.]. Язиги снарядили к Марку посольство с просьбой о мире, однако ничего не добились. Марк знал вероломство их племени (кроме того, он еще был обманут квадами) и поэтому захотел их [язигов] совсем уничтожить. Дело в том, что квады, хотя тогда не воевали заодно с но прежде, когда еще вели войну, приняли в свою страну убегающих после поражения маркоманов, не сделали ничего из того, на что согласились, и выдали не всех пленников, а только некоторых, которыми не могли воспользоваться для продажи или для работы. Если они и отдавали кого-нибудь из пленных в цветущем возрасте, то все-таки удерживали у себя их родственников, с тем чтобы [возвращённые] опять перебегали к ним. Изгнав своего короля Фуртия, они сами по собственной воле поставили над собой короля Ариогэза. Из-за этого император не утвердил его их законным королем и не возобновил с ними договора, хотя они обещали выдать 60 тысяч пленников.
Марк сильно ненавидел Ариогэза и поэтому объявил, что, если кто приведет его живым, тот получит тысячу золотых и пятьсот тот, кто убьет его и покажет его голову... Хотя он тогда был на него так разгневан, однако, когда тот был впоследствии взят в плен, но он не сделал ему никакого зла, а сослал его в Александрию.
Гл. 8. [774 г. н. э.] Маркоманов и язигов он подчинил после долгой и большой борьбы и опасностей. А против так называемых квадов ему пришлось вести большую войну, и ему удалась вернее, была дарована божеством неожиданная победа. А именно - римлян, подвергавшихся в битве большой опасности самым неожиданным образом спасла божественная воля. Так как квады окружили их в подходящем для этого месте, то римляне бились решительно, сомкнув щит к щиту. А варвары затянули битву, рассчитывая их легко захватить, благодаря усталости и жажде. Они отдельными отрядами заняли все окрестности и, чтобы тем неоткуда было взять воды, оцепили их, так как сами были тут в очень большом числе. Таким образом, римляне оказались в исключительно плохом положении из-за усталости, ран, солнца и жажды. Они не могли ни сразиться, ни тронуться куда-нибудь, а стояли в строю на одном месте и изнывали от зноя. Как вдруг набежали большие тучи, и хлынул сильный дождь по воле богов. Есть предание, будто некий египетский маг Арнуфий, бывший при Марке, призвал Гермеса Воздушного и некоторых других богов при помощи самого сильного колдовства и по их воле низвергся дождь. [Дальше, опускаем вставку византийского историка Ксифилина, утверждающего, что чудо произошло по молитве одного легиона, состоявшего из христиан.] Когда ливень хлынул, сначала все поднимали головы и ловили его ртом, а затем одни подставляли под него щиты, другие шлемы и жадно тянули воду сами и давали пить коням. А когда варвары на них напали, они одновременно и пили и сражались; некоторые, даже уже будучи ранены, глотали воду вместе со стекавшею в шлемы кровью. Они сильно пострадали бы от налегавших на них врагов, так как большинство было занято питьем, если бы сильный град и частые молнии не падали на их врагов. Там можно было видеть, как в одном и том же месте одновременно с неба шли вода и огонь. Одни освежались влагою и пили, а другие загорались и умирали. И огонь не настигал римлян, а если где и попадал на них, то немедленно гас. Дождь не был на пользу варварам, но, как масло, еще больше увеличивал сжигавшее их пламя. Находясь под дождем, они искали воды. Некоторые из них наносили себе раны, стараясь хоть кровью погасить огонь, а некоторые подбегали к римлянам, думая, что только у них есть спасительная вода. Отражал их поэтому далее сам Марк.
Он был седьмой раз провозглашен воинами императором.
Гл. 15 и 16. [175 г. н. э.] Когда маркоманы прислали послов с сообщением, что все предписаное им, несмотря на все тяготы и трудность, они все-таки выполнили, он освободил половину их пограничной страны, так что им пришлось отселиться от Истра приблизительно на 38 стадий (7 км.) ограничил для них пункты и дни торговых сношений (прежде они не были определены) и произвел обмен заложниками.
Язиги, потерпев неудачу, явились для соглашения с Антонием причем умолял его об этом сам Зантик. Сначала они просили своего второго царя Банадаспа вступить с ним в переговоры. Теперь все знатные явились вместе с Зантиком. Они соглашались на такие же условия, какие были предложены квадам и маркоманам, кроме того условия, по которому они были должны вдвое дальше отселиться от Истра. А император хотел даже их совсем истребить. То, как они и тогда еще были сильны и как много зла они сделали римлянам, тут же обнаружилось в том, что им пришлось возвратить 100 тысяч пленников помимо тех, которые были ими проданы, или умерли, или убежали. Они еще немедленно доставили ему 8 тысяч всадников в качестве военной помощи, из которых 5 500 человек он послал в Британию.
Гл. 18. [179/180 г. н. э.] Язиги прислали послов и попросили снять с них некоторые из договорных условий. Частично он им уступил, с тем чтобы они совсем не отложились от римлян. Однако ни они, ни буры не захотели сражаться в союзе с римлянами, прежде чем не получили от Марка заверения в том, что он будет всегда вести войну [с квадами]. Они боялись, что он, примирившись с квадами, как бывало прежде, оставит в соседстве с ними врагов. [Дальше сообщается о ряде льгот, данных им язигам.]
Гл. 20. [179(180 г. н. э.]. У квадов и маркоманов, приславших послов, [случилось следующее]: 20 тысяч воинов, расположенных у тех и других в укреплениях, не давали им ни заниматься скотоводством, ни обрабатывать землю, ни делать спокойно что-нибудь другое... Вместо этого они принимали их перебежчиков и много их собственных пленных, чтобы таким путем совсем ни в чем не испытывать стеснения и иметь в избытке бани и все необходимое. Квады, будто бы не вынося этого постоя, всем народом снялись с места с целью напасть на семнонов. Антоний, предугадывая их намерение, преградил им дороги и помешал этому. Он не хотел таким путем приобрести их землю, а только наказать людей. [Описание войн Марка Аврелия заканчивается его смертью].
Гл. 33, 4. И проживи он больше, все живущие там племена были бы покорены.
Книга LXXII
[В LXXII книге описывается германская политика императора Коммода.]
Гл. 1, 2. [180 г. к. э.] Он достиг 19 лет, когда скончался его отец, оставивший ему много очень почтенных попечителей из сенаторов. Коммод, заявив, что он пренебрегает их советами и наставлениями, и заключив с варварами договор, отбыл в Рим: он не любил труда и страстно стремился к легкой городской жизни.
Гл. 2. [180 г. н. э.] У маркомаиов больше не было ни продовольствия ни достаточно людей, так как множество их погибало и их землям наносился постоянный вред. Они послали к нему для заключения мира только двух послов из знатных лиц, а двух других из более бедных. Он легко мог их истребить, но на деле не любил трудиться и спешил к легкой городской жизни: поэтому, он заключил с ними договор на тех же самых условиях, на которые соглашался его отец. А именно: они должны были возвратить перебежчиков и пленных, которых захватили после этого, и платить каждое лето хлебом какой-то условленный налог, который он позднее им простил. Он взял у них разное оружие, и кроме того у квадов 13 тысяч воинов, а у маркоманов меньше. Вместо того он возложил на них обязанность ежегодно давать сколько-то человек. Он, впрочем, еще предписал им не собираться часто и в любом месте их области, но раз в месяц в одном и том же месте в присутствии какого-нибудь римского центуриона. Еще они не должны были воевать с язигами, бурами и вандалами. На таких условиях он с ними вступил в соглашение и очистил все сторожевые пункты, находившиеся в той их области, которая была раньше отрезана в качестве пограничной.
Гл. 3. [180 г. н. э.]. Коммод дал мир бурам, приславшим к нему посольство. Прежде он, несмотря на их частые просьбы, на это не шел, так как они были сильны и хотели получить не мир, а передышку для военных приготовлений. Теперь же, так как они были сильно истощены, он примирился с ними. Он взял у них много заложников, получил обратно много пленников от буров и от остальных племен 15 тысяч и заставил остальных поклясться в том, что они не будут постоянно или временно жить в своей земле, прилегающей к Дакии, на 40 стадий (8 км.).
Книга LXXV1I [От LXXVII книги сохранились между прочим фрагменты
0 германской политике императора Каракаллы.]
Гл. 3. [213 г. н. э.] Впрочем, и кельтские народы не принесли ему ни радости, ни возможности прослыть мудрым и мужественным, но изобличили его как большого обманщика, простака и труса...
Гл. 13, 4. [213 г. н. э.] Антонин (т. е. император Каракалла), отправившись походом в страну аламаннов, распоряжался, если только увидит где-нибудь удобное для поселения место: "Да будет здесь воздвигнуто Сторожевое укрепление, да будет здесь основан город". При этом он от себя давал местности какое-нибудь прозвание, а местные жители его не меняли: одни из них оставались в неведении, а другие думали, что он ребячится. С этих пор он стал их презирать, и не только не пощадил их, но с теми, к кому он, по его словам, пришёл помочь на войне, поступил, как со злейшими врагами.
Он созвал их взрослых мужчин будто бы с целью раздать им жалование, и всех их по команде (он сам подал знак щитом) окружили и перебили. Остальных он переловил, разослав по окрестностям всадников.
Гл. 13, 7. Некоторых из убитых им знатнейших лиц он велел выбросить без погребения.
Гл. 14. [213 г. н. э.] Он воевал против каких-то кеннов (хаттов), кельтского племени. Они, по рассказам, напали на римлян очень храбро и даже выдергивали из тела ртом стрелы, которыми их ранили осроэны, чтобы не отнимать у своих рук времени уходом за этими ранами. Впрочем, они сами продали ему славу победы над собой за большие деньги и позволили отступить в Германию. Женщины [хаттов и аламаннов], взятые римлянами в плен, на вопрос Антонина, хотят ли они быть проданными или убитыми, выбрали последнее. Когда их после этого продали, они все убили себя, а некоторые и своих детей.
Многие из живущих у самого Океана, при впадении Альбия, послали к нему послов, прося дружбы, чтобы получить деньги. Так как он уже делал так раньше, многие приступали к нему с этим, угрожая войной; и он согласился со всеми ними. Если им что и говорилось против их желания, то при виде золотых они покорялись, так как он дарил им настоящие золотые. Напротив, римлянам он давал поддельные деньги, и серебряные и золотые: он приготовлял первые из посеребренного свинца, вторые из золоченой меди.
Гл. 15. 2. [213 г. н. э.] Антонина исступленным и помешанным еще раньше сделали заклятья врагов. Слыша об этом, некоторые из аламаннов говорили, что они пользовались таким-то колдовством, чтобы смутить его разум...
Гл. 20, 2. [215 г. н. э.] Антонин сам на себя наговаривал, рассказывая, что он одолел обманом отвагу, ненасытность и вероломство кельтов, чего нельзя было взять силою.
Гл. 20, 3. [215 г. н. э.] Он же очень кичился тем, что поссорил находившихся в дружбе вандалов и маркоманов. [Он кичился еще следующим,.] Он казнил по обвинению короля квадов Гайобомара. Когда один из спутников [этого царя] и обвиняемых совместно с ним успел раньше повеситься, он приказал варварам изуродовать его труп, чтобы думали, что он заколот по приговору, а не погиб по собственной воле, что считалось у них славным делом.
Дизайн и вёрстка сайта выполнены: Трухан Александр, Трухан Иннокентий
© Трухан Александр Аркадьевич, март 2011
другие адреса:
