(цифровая версия книги © Трухан Александр)
Книга I
Гай Веллей Патеркул (Gaius Velleius Paterculus), начальник конного отряда в войске Тиберия, совершил под его командованием походы в Германию и Паннонию; написал краткий очерк римской истории в двух книгах - от основания Рима до 30 г. н. э.
Гл. 105. [Тиберий] тотчас вступил в Германию и покорил каннинефатов, хаттуариев, бруктеров, а херуски, вскоре прославившиеся нанесённым нам поражением, сами отдались в наше подданство; затем он переправился через Визургис и стал продвигаться дальше, по ту сторону этой реки...
Гл. 106. ...Римское оружие проложило себе путь через всю Германию; были покорены племена, до тех пор едва известные по имени. Племена хавков (Chaucorum nationes) были приняты в наше подданство. Все их боеспособное юношество, - бесчисленная масса огромного роста людей, защищенных природными особенностями их страны от всяких опасностей, - вместе со своими вождями (una cum ducibus suis) сложило оружие и склонилось перед трибуналом императора, окруженное нашими войсками в блеске их сверкающего оружия. Сломлена была мощь лангобардов, народа еще более дикого, чем [остальные] дикие германцы. Наконец, было сделано то, о чем до сих пор никто еще не помышлял, не говоря уже о попытках привести [эти замыслы] в исполнение, [а именно]: римское войско сделало под своими знаменами переход в 400 тысяч шагов (600 км) от Рейна до р. Альбис, которая омывает страну семнонов и гермундуров. В силу все того же, совершенно изумительного счастья, [а также] благодаря предусмотрительности военачальника и стечению благоприятных обстоятельств, нашему флоту удалось после плавания по заливам Океана (Северное море), о котором раньше никто не слышал и ничего не знал, войти в Альбис и, нагрузившись в качестве победителя целого множества племен всяческими богатствами, воссоединиться с сухопутным войском и с Цезарем (т.е. Тиберием).
Гл. 108. В Германии уже не осталось [ни одного племени], которое [Тиберию] предстояло бы покорить, кроме маркоманов; они докинули под предводительством Маробода (Maroboduo duce) свою [прежнюю] территорию (excita sedibus suis), удалились в глубь страны и поселились на равнине, окружённой Герцинским лесом (incinctos Hercyniae silva campos incolebat). Как мне ни следует торопиться [в моем повествовании], но об этой личности упомянуть необходимо. Маробод, человек знатного происхождения (genere nobilis), выдающейся физической силы и воинственного духа, был варваром более по национальности, нежели по свойствам ума; он достиг среди своих [соплеменников] верховной власти (principatum), не насильно навязанной, случайной и неустойчивой, а, напротив, прочной и основанной на согласии подданных; обладая твердой властью (certum imperium) и королевским могуществом (vimque regiam), он задумал увести свой народ как можно дальше от римлян и дойти до такого места, где он мог бы, отступив перед превосходящей его вооруженной силой, [по крайней мере] увеличить свои собственные силы до наивысшего могущества. Заняв вышеуказанную территорию, он подчинил себе всех соседей отчасти при помощи оружия, а отчасти путем мирных договоров (лугии - Силезия, зап. Польша, цумы, гутоны, мугилоны, сибины, свевское племя семнонов между Эльбой и Одером по течению р. Шпрее). При нем самом всегда была стража из его соплеменников. Привив своим войскам постоянными упражнениями чуть не римскую дисциплину, он быстро довел свою мощь до такого значительного уровня, что она грозила стать опасной даже нашему господству. Он вел себя по отношению к римлянам так, что не давал им повода к войне, но стремился дать им понять, что в случае нападения у него найдутся силы и охота к сопротивлению.
Гл. 109. Послы, которых он посылал к Цезарю (т. е. Августу Октавиану), то смиренно отдавали себя под покровительство этого последнего, то разговаривали с нами, как равные с равными. Отпавшие от нас племена и отдельные лица находили у него убежище. Ему с трудом уданалось скрыть, что он намерен соперничать с Римом. Его войско, которое он довёл до 70 тысяч пехотинцев и 4 тысяч всадников, упражнялось в военном деле, постоянно воюя с соседями, Маробод подготовлял его к какому-то более значительному делу чем-то, которым был занят в данное время. Его следовало опасаться еще и потому, что на западе и на севере его владения граничили с Германией, на востоке - с Паннонией и на юге с Норикумом (римские провинции к югу среднего Дуная до его поворота на юг, Норик) Он мог в любой момент вторгнуться в каждую [из этих областей], и поэтому в каждой из них его боялись. Италия не могла без тревоги смотреть на рост его мощи ведь от альпийских горных хребтов, составляющих границу Италии до границ владений Маробода было не более 200 тысяч шагов. На этого-то человека и его державу Тиберий решил напасть в следующем году (т.е. 6 г. н. э.) с двух различных сторон: Сентию Сатурнину было поручено провести легионы через страну хаттов и затем, прорубив себе дорогу через задерживающий продвижение Герцинский лес, [проникнуть] в Бойемум (так называлась область, в которой обитал Маробод). Сам же Тиберий намеревался выступить из Карнунтума, самого близкого от Норикума пункта по эту сторону Данувия, и двинуть в страну маркоманов войска, расположенные в Иллирии.
Гл. 110. [Однако поход Тиберия не был доведен до конца, та как этому помешало восстание в Паннонии и Далмации, вспыхнувшее как раз в тот момент, когда войска Тиберия и Сентия Сатурнина были уже на расстоянии всего только пятидневного перехода от неприятеля.]
Гл. 117. Едва только Тиберий закончил войну в Паннонии и Далмации - всего лишь через пять дней после свершения такого великого дела, - пришла из Германии печальная весть о гибели Вара и уничтожении трех его легионов, стольких же отрядов конницы и шести когорт. У
[Стараясь выяснить причины этого поражения, Веллей характеризует начальника римских легионов в Германии Квинтилилия Вара как человека, мало пригодного к военному командованию, но весьма склонного к личному обогащению, что и обнаружилось во время его пребывания наместником в Сирии.] Бедняком пришел он в богатую страну и богачом ушел из нищей страны. Поставленный во главе войск, находившихся в Германии, он вообразил, что в германцах нет ничего человеческого кроме способности речи и строения тела и что их, не поддающихся усмирению оружием, можно смягчить при помощи [римского] права. Держась такого убеждения, он зашел в глубь Германии и, словно находился среди людей, наслаждающихся благами мира, провёл все лето в том, что творил суд и созывал судебные собрания перед своим трибуналом.
Гл. 118. Но эти люди, несмотря на всю свою дикость (in sumnia feritate), чрезвычайно изворотливы (этому трудно было бы поверить, если бы это не было проверено на опыте); они представляют собой племя, как бы рожденное для лжи; и вот они для виду стали подсовывать Вару целый ряд нарочно придуманных судебных дел; то они жаловались друг на друга, измышляя [фиктивные] обиды; то благодарили Вара за то, что он решает дела согласно римскому правосудию, смягчает их дикость при помощи новых, дотоле неизвестных им порядков и разрешает споры судом, а не оружием, как это принято было раньше. Таким образом, они привели Вара в состояние величайшей беспечности, так что он воображал себя скорее претором, творящим суд на римском форуме, нежели начальником войск, находящихся в самом сердце Германии.
В то время в Германии жил юноша знатного происхождения (genere nobilis), по имени Арминий, сын Сигимера, главы своего племени - херусков (principis gentis eius). Он отличался личной храбростью, живостью ума и сообразительностью в большей степени, чем это свойственно варварам (manu fortis, sensu celer, ultra barbarum promptus ingenio); в его лице и взгляде светился огонь его духа; до тех пор он постоянно сопровождал наши походы (в качестве предводителя отрядов сопровождения) он приобрёл права римского гражданства и сословное достоинство всадника. Он-то и использовал беспечность нашего полководца в преступных целях, благоразумно рассчитав, что легче всего победить того, кто не предвидит опасности, и что в большинстве случаев уверенность в полной безопасности и есть начало гибели.
Итак, он посвятил в свои планы сначала некоторых, а потом многих: он говорил, что сможет осилить римлян, и убедил в этом [своих соучастников]; за решением последовало выполнение [плана]: Арминий назначил срок для засады и нападения. Вар был предупрежден об этом Сегестом, верным нам человеком и знатным членом того же племени (per virum eius gentis fidelem clarique nominis Segestem)... Но Bap отказался верить [этому предупреждению] и лишь заверил Сегеста в том, что умеет ценить как должно это проявление его преданности. После этого первого предупреждения уже не оставалось времени для второго.
Гл. 119. ...Лучшее римское войско, занимавшее первое место но дисциплинированности, храбрости и военной опытности, попало в ловушку, столь злосчастная судьба [постигла его] бездеятельности вождя и вероломства врагов; римские воины не имели даже возможности сражаться и не могли свободно пробиться вперед, как они этого хотели; многие из них были жестоко наказаны за то, что владели римским оружием с римским мужеством: запертые среди лесов, болот и засад (inclusus silvis, paludibus, insidiis), они были перебиты чуть не все до одного теми самыми врагами, которых они постоянно убивали подобно скоту, жизнь и смерть которых зависела от гнева и милости римлян. Сам полководец готов был скорее умереть, чем сражаться, По примеру своего отца и деда (Отец Вара погиб в битве при Филиппах (столкновение республиканской армии под начальством Брута и Кассия с легионами триумвиров - М. Лепида, М. Антония и Октавиана в 42 г. до н.. э., окончившееся победой последних); дед Вара пал, по всей вероятности, в битве при Фарсале (сражение между Помпеем и Юлием Цезарем в 48 г. до н. э.).) он пронзил себя сам мечом.... ...Легат Вара Вала Нумоний - обычно человек благоразумный и дельный - совершил на этот раз ужасный поступок: оставив пехоту без всякой защиты, он бежал со своей конницей по направлению к Рейну. Но судьба отомстила ему за это деяние: он не пережил тех, от кого дезертировал, и был убит во время бегства... Полусожженный труп Вара враги растерзали в диком бешенстве, голову отрезали и передали Марободу, который послал её Цезарю (т.е. Августу Октавиану), все-таки удостоившему её погребения в фамильной гробнице Вара.
© дизайн и вёрстка сайта : Трухан Александр, Трухан Иннокентий - март 2011
